Михаил Ланцов - Александр. Книга V [СИ]
— А вы нам в случае этого конфликта не поможете? — Вопросительно поднял бровь Иренеу.
— Я уже помогаю. Первый шаг, вызвавший у вас столь серьезное возмущение, на самом деле играет за вас.
— Передача наших фрегатов французам? Но как?
— Они стали той силой, которая очень серьезно качнула чашу весов, причем не просто так, а в самый подходящий момент. Теперь, когда Лондон сможет взять верх над Парижем, у него практически не останется сил на что-то еще, кроме как охрану сильно растянутых коммуникаций. Эти тяжелые фрегаты, вооруженные нарезными пушками скажут свое веское слово, пустив на дно не один десяток британских кораблей.
— И что это изменит? Англичане через некоторое время восстановятся и, если вы верно сказали, уничтожат Бразильский флот.
— Очень не факт. Сейчас эти корабли воюют за ваши интересы, не позволяя англичанам отвлекаться на гипотетические угрозы, и тем самым выигрывают столь важное для нас с вами время. И, что отрадно — делают это на французские деньги. Что же касается перспективы… Известно, что Великобритания очень сильно зависит от товарного оборота со своими колониями. Да и не только колониями, а вообще зависимыми территориями. А военный конфликт в Индии на данный момент носит весьма непростой характер. Мятежники смогли не только освободить от британского контроля Пенджаб, но и приличную часть Северной Индии. Под их знамена потихоньку собираются войска, в то время как английские силы без поддержки метрополии тают. И, если война продлится еще год, то Лондону придется не столько заниматься восстановлением своего военно-морского флота, сколько серьезно тратиться на большую войну в Индии. Разумеется, кое-что, англичане, конечно, будут строить. Но в данном случае скудость ресурсов приведет к тому, что Туманный Альбион начнет играть через дипломатию, а не силу. Особенно, если я поддержку вас.
— У России есть большой флот?
— У России есть возможность осуществлять поставки чего угодно в Северную Индию. В том числе и сухопутным путем, минуя моря, контролируемые англичанами, — лукаво улыбнулся Александр. — И в Лондоне об этом прекрасно известно. Впрочем, и флот, кое-какой — тоже имеется. А англичанам, чтобы собрать былой кулак, потребуется намного больше времени, чем в обычных условиях. И в этих условиях потеря каждого корабля станет для них той жертвой, на которую они пойти не смогут.
— Вы уверены в этом?
— Более чем. Кроме того, в Калифорнии я строю эскадру парусно-винтовых шлюпов для индийских пиратов. Ничего необычного — какие-то пять небольших кораблей. Но в сложившихся условиях судоходство в Индийском океане практически не защищено боевыми английскими кораблями. Как вы понимаете, пока Лондон до них доберется, эти пенджабские моряки смогут отличиться в героическом пиратстве. И не раз.
— Погодите-ка. Из ваших слов, я понял, что наши фрегаты будут строиться в России?
— Совершенно верно. Но по другому контракту и по иной схеме. Санкт-Петербургские верфи в ближайшее время заложат четыре тяжелых фрегата. В европейском балансе они никак не отразятся. Тут все решают броненосные корабли. Поэтому, все будет воспринято довольно спокойно. После завершения строительства я их перегоню в Александровск-на-Паране, где уже передам вам, заложив на стапелях Санкт-Петербурга новую серию. Само собой, без лишнего шума в прессе. И вас я очень прошу об этом позаботиться, чтобы никакой неразумный патриот вдруг не стал трубить на всю Бразилию, какие вы теперь могущая морская держава.
— Хорошо. Конструкция кораблей будет такой же, как и в предыдущем проекте?
— Нет. Тут у меня совершенно другие верфи. Они будут строить тяжелые фрегаты не только с мощным стальным набором корпуса, но и с современной металлической обшивкой. Стоимость каждого, соответственно, возрастет. Поэтому, в оговоренную нами контрактную стоимость, получится вместить всего восемь кораблей.
— Но этого мало!
— Этого будет вполне достаточно. Почему? Во-первых, потому что эти корабли будут намного более совершенными. Чего стоит только один цельнометаллический набор и обшивка из мюнц-металла. Да и с механизмами дела будут обстоять много лучше. А во-вторых, к кораблям я добавлю вам возможность обучить своих моряков в наших военно-морских учебных заведениях. Конечно, не Лондон, но тоже кое-чего умеем. Вас это устроит?
— Хм. — Иренеу переглянулся с делегацией, которая либо пожимала плечами, либо одобрительно кивала. — Да. Вполне.
— Вот и отлично. Тем более что ничто не ограничивает вас позже заказать еще корабли, по мере, так сказать, высвобождения средств. Вы ведь на этой маленькой эскадре не остановитесь?
— К сожалению, в ближайшее время мы не сможем расширить наши заказы. Деньги. Их банально не хватает.
— Я вас отлично понимаю. Большая часть населения моей страны живет за чертой бедности и это настоящая трагедия. Не столько с точки зрения обычного человеколюбия. Нет. Руководителям столь высокого уровня просто не пристало впадать в сентиментальные терзания. Только сухой расчет. Бедность широких слоев населения очень сильно ограничивает внутренний рынок и мешает развиваться собственной промышленности в частности и экономике вообще. Небольшая горстка крупных и средних собственников не способна обеспечить необходимого объема потребления. Поэтому, базовым принципом расширения внутреннего рынка я считаю повышения уровня жизни у беднейших слоев населения. Это титанический ресурс, который позволяет избежать той гнилой свары, что устроили между собой европейцы. Они ведь, в конечном счете, дерутся за рынки сбыта. Им некуда продавать свои товары. Вот они и лезут к соседям. Да, конечно, внутренний рынок не панацея от всех бед, но его расширение для наших стран — единственный шанс развить свою промышленность. Ведь, если положить руку на сердце и говорить честно, в Российской Империи точно также как и в Бразильской экономика колониального типа. Мы добываем сырье и продаем его в Европу, откуда нам поступают промышленные товары из него же. Это печальный факт.
— Да, — кивнул Иренеу, — эта сырьевая беда нас очень сильно сближает. Да и армия бедняков не может быть довольна своим положением и расшатывает государственные устои своим недоверием, если не открытым протестом. Мы постоянно сталкиваемся с мелкими восстаниями и сопротивлением властям. Думаю, у вас с этим дела обстоят не лучше.
— Обстояли. Я очень серьезно работаю над этим, начав проводить в своем государстве социальную внутреннюю политику. Что вы так удивленно смотрите?
— Вы считаете, социальный путь развития разумным? — Недоверчиво спросил Иренеу. — Разве это не утопизм? Я, безусловно, ознакомился с некоторыми трудами по этому вопросу и, признаюсь, не слишком поверил в разумность авторов.
— Главное в любом деле — это здравый смысл. Я с вами полностью согласен. В той форме, в которой нам преподносят философы сегодня, его только утопическим абсурдом и можно назвать. Эти идеалисты рисуют крупными мазками, забывая про ключевые детали. Например, всегда следует помнить о том, что для построения идеального общества нужны идеальные люди. А это, как вы понимаете, недостижимо. Поэтому всегда нужно исходить из того "человеческого материала", какой имеем. Каким образом? Очень просто. Есть ряд элементарных вещей, которые я уже максимально полно стараюсь реализовать на своих предприятиях. Например, бесплатное и качественное здравоохранение. Весь персонал, который работает на моих заводах и фабриках, и члены их семей обслуживаются хорошо обученными врачами за мой счет. Зачем? Затем, что люди, видя заботу о них, начинают доверять тебе и позитивно воспринимать твои предложения, даже если их не очень понимают. Ты в их глазах становишься тем, кто дурного им не пожелает.
— Только медицина?
— Нет. Там много вещей, которые заставляют меня прилично тратиться. Но поверьте, это того стоит. Люди, работающие на меня, во-первых, держаться за свои места, потому что их они вполне устраивают, а во-вторых, очень лояльны ко мне. На текущий момент, я более чем уверен, что семьи тех рабочих, что трудятся у меня уже больше трех лет — самые преданные моему трону и делу люди. И как показала ситуация 1867 года, они не только не отказались от данных обязательств, пользуясь хаосом, но и более того, когда англичане попытались взять Москву — собрали ополчение и разбили захватчика. Сами. Без моего руководства. Они не хотят терять то, что получили. Они видят перспективы для себя и для своих детей, и готовы за это бороться.
— И что, у вас так вся страна? — Удивленно покачал головой барон.
— К сожалению нет. — Развел руками Александр. — Помимо того, что я являюсь правителем России, так еще и крупный промышленник. Поэтому подобные порядки завел только на своих заводах, стимулируя примером остальных заводчиков подтягиваться. Но по стране, к сожалению, пока мне не хватает ресурсов даже для того, чтобы обеспечить полноценное обязательное начальное образование. За два года, что трудится министерство народного просвещения, мы смогли только разработать учебную программу для этих трех классов. И все. Иных успехов нет. Нужны педагогические училища, но для них нет ни осмысленных учебных программ, ни преподавателей. Требуется изготовить гигантскими тиражами учебники для начальных классов, и мы не знаем, как это сделать. Инженеры работают над технологиями дешевой, массовой печати. Там ведь десятки миллионов учебников потребуется. Да, что про это говорить? Пока у меня нет никаких серьезных результатов в этом направлении. Одни проблемы. Пока.
